Москва

В России существует около 230 тысяч разнообразных некоммерческих организаций, которые в основном числятся на бумаге и часто не выполняют вообще никаких функций, тогда как различные общественные институты (среди которых и региональные общественные палаты, и родительские комитеты), не имея достаточно полномочий, вынуждены брать эту нагрузку на себя.

Госдума вместе с Минюстом упорядочивают официальные НКО, а Общественная палата в понедельник предложила законодательно оформить процедуру общественного контроля.

Суть предложенного ОП проекта федерального закона «Об общественном контроле в Российской Федерации» состоит в том, что граждане смогут официально защищать определяемые как «связанные с обеспечением их безопасности и благополучия, соблюдением их прав и свобод, предусмотренных Конституцией Российской Федерации и нормами международного права» общественные интересы.

О механизмах осуществления положений законопроекта и о том, какую пользу это принесет, коротко рассказал газете ВЗГЛЯД заместитель председателя научного совета ВЦИОМ Иосиф Дискин. По его словам, закон направлен, главным образом, на развитие гражданской ответственности и гражданского самосознания. Если раньше существовали законы, которые поддерживали свободу мнения, то теперь появился ряд конкретных процедур, которые позволят отстаивать общественные интересы: мониторинг, слушания, обсуждения, экспертиза, проверка, расследование. Все эти процедуры могут как инициироваться субъектами общественного контроля, так и проводиться ими.

«При разработке проекта, конечно, учитывался и мировой опыт, но природа нашего государства такова, что все должно разрабатываться уникальным способом, – заметил Дискин. – В России общественный контроль будет опираться на уже существующую практику: на деятельность Общественного совета, Общественной палаты (в том числе и в регионах), некоммерческих организаций. Кроме того, субъектами или же исполнителями функций общественного контроля станут Общественные наблюдательные комиссии, профсоюзы, попечительские советы, родительские комитеты, граждане и инициативные группы».

Одним из инструментов влияния общества на власть может стать и создаваемое в России Общественное телевидение, о котором проект закона о контроле умалчивает.

Мировой опыт свидетельствует о том, что прямое влияние общества на происходящее и во власти, и в любом публичном пространстве действительно возможно. В США публичные обсуждения законопроектов, тех или иных идей и механизмов их реализации проходят в штатах и на уровне местного самоуправления: без этого вида общественной поддержки не может обойтись ни один сколь бы то ни было серьезный федеральный закон. Некоторые федеральные темы (речь идет, скажем, о смертной казни, которая разрешена в 35 из 50 штатов) полностью отданы на откуп местным сообществам.

В свою очередь в Швеции общественный контроль, активно развивающийся с 1995 года, принял форму научного аудита. В его осуществлении предъявляются два требования. Во-первых, обязательное наличие теоретической базы, научных исследований и эмпирических данных. Во-вторых, результаты такого социального аудита должны быть доступны для широкой аудитории – как для средств массовой информации, так и для политиков и государственных деятелей. Исследовательские коллективы, которые осуществляют социальный аудит, включают в себя не менее 4–5 ученых по общественным наукам: политологов, юристов, экономистов и социологов.

Темами аудита в разное время становились вопросы эффективности государственного управления, участия граждан в политической жизни, развития политических партий, и высказанные исследователями претензии (например, об участии во власти женщин) были приняты властями во внимание.

Что будет происходить с непосредственным применением закона в России, не очень ясно. Сам Дискин не смог ответить, как именно на практике будет функционировать предложенная схема. Сославшись на текст проекта, он отметил, что по мере реализации станут понятны все нюансы.

«В законопроекте есть глава об общественных проверках, как их следует организовывать, какие будут полномочия – на этот вопрос ответ простой: любой желающий вправе зарегистрироваться в качестве общественного эксперта на официальном сайте соответствующего субъекта общественного контроля, – пояснил Дискин, уточнив, что все зависит от целей, которые люди будут преследовать. – Когда инициатива единична, налицо личная заинтересованность, иначе говоря, возникает конфликт интересов, при котором участие в общественном контроле недопустимо. Т.е. недовольство одного покупателя высокой ценой на картофель в магазине будет регулироваться, скорее, законом «Об обращениях граждан», чем законом «Об общественном контроле».

Смысл общественного контроля состоит, по словам автора проекта, в широкой самоорганизации, которая позволит отделить действительно волнующие людей проблемы от разнообразных единичных конфликтов.

Определенный опыт общественного контроля существовал в СССР и реализовывался в довольно активной работе местных комитетов профсоюзных организаций (месткомов), которые выполняли функции защиты интересов и прав граждан, а также выносили рекомендательные решения по различным социальным вопросам. Де-факто месткомы были низовым уровнем не политического и даже не производственного, а именно общественного контроля, так как отвечали за отношения между людьми и социумом, вставая на сторону последнего и отстаивая общественные интересы.

Телеведущий Максим Шевченко в качестве примера социального аудита приводит родительские комитеты в детских садах и школах. По его словам, это – общественный контроль, возникший стихийно и следящий за правильным расходованием бюджетных средств, правильным питанием детей, учебной нагрузкой. Официально его оформить было бы логичным решением.

Шевченко поддерживает инициативу Дискина и уверен, что такой законопроект – «панацея и спасение, потому что уровень доверия к силовым структурам в стране сейчас крайне низкий». Около года назад телеведущий и сам выступал с предложением создания общественных комиссий, к которым граждане смогут обратиться в случае того или иного произвола. Возможный вариант наполнения такой комиссии он видит в выборе 10–20 компетентных и авторитетных лиц, которым доверяют заинтересованные стороны.

«Общественный контроль будет работать и в интересах общества, и в интересах силовых структур, и в интересах отдельных граждан, и, в конце концов, спасет кому-то жизнь», – надеется Шевченко.

Кирилл Мартынов, преподаватель Высшей школы экономики, полагает, что обычный человек, «рядовой обыватель» никогда не пойдет ничего контролировать, а сам контроль, оформленный как новая институция, практического применения не найдет. «Обыватель, конечно, и не должен ходить и контролировать, для этого есть активные граждане, которые уже давно превратили общественный контроль в свое хобби или даже профессию – у общества эти возможности были и есть, так что все работает и так, только вот толку-то нет», – уверен Мартынов.Источник